---------------------------------------
Эта ночь стала самой ужасной в жизни Джека. Ожидание тянулось целую вечность и высасывало из него последние силы; его то бросало в пот, то трясло от холода, а кошмары просто сводили с ума. Джек мог бороться со сном только когда кругами ходил по периметру аквариума, но он понимал, что его повышенная активность может навести наблюдателей на мысль, что пленник получил недостаточную дозу наркотика, что добавило бы проблем. А задача и сейчас казалась неразрешимой. Джек привык тщательно обдумывать свои действия, настолько тщательно, насколько позволяла ситуация, но что было толку обдумывать последующие шаги, когда он может всю ночь биться, как муха, об стекло своей темницы, и так и не выйти из неё?
Укладываясь на пол, Джек пытался найти положение настолько неудобное, чтобы это позволило ему не заснуть, но все попытки были напрасными – кошмарные сны вцеплялись в него когтями и зубами в ту же секунду, как его тело принимало не только горизонтальное, но и любое другое неподвижное положение. Сны были разные, но все они казались мучительно реальными, что каждый раз Джек верил, что снова идет по коридору морга, чтобы опознать тело отца, что снова сидит на комиссии по врачебной этике, превратившей Шепарда - старшего в безработного, а Шепарда - младшего – в предателя, что снова смотрит вслед уходящей Саре, только что бросившей напоследок: «Радуйся, теперь тебе есть что исправлять!»… И снова и снова - Кейт в объятиях Сойера… Иногда после этого Джек видит ухмылку Бена: «Если бы я ставил, то на вас с ней», а иногда – снисходительный прищур отца: «Опять ты напортачил, сын…»
Когда его не будил собственный стон, он просто перепрыгивал из одного кошмара в другой. Несколько раз Джек просыпался в страхе, что пропустил назначенное время, но огонёк камеры продолжал издевательски подмигивать ему из-под потолка… В один из моментов, когда Джек болтался где-то между сном и явью, дверь заскрежетала снова. Он узнал быстрые шаги Джулиет за долю секунды до того, как нешуточный пинок по рёбрам вышиб воздух из его лёгких и заставил перекатиться на спину. Джек почувствовал её пальцы на своей шее – она проверяла пульс, потом по губам ударило горлышко бутылки, и ледяная вода обожгла глотку. Джек закашлялся и попытался выплюнуть воду, но Джулиет с удивительной силой и настойчивостью заставила его отказаться от этой затеи: её рука обхватила его голову, бутылка поднялась выше, и Джеку оставалось или захлебнуться или глотать жидкость – какой бы отравой она не была.
- Мне надоело церемониться с тобой, Джек. Ты выпьешь ВСЮ воду, даже если для этого мне придётся выбить тебе зубы, - от тона терпеливой матери, увещевающей упрямого ребёнка, ничего не осталось. – Не дёргайся, вода чистая.
У Джека стучало в висках, но поддаться ярости и отшвырнуть Джулиет означало выдать себя с головой и поставить крест на попытке побега. Кроме того – после недавнего инцидента она наверняка держала шокер наготове.
- Меня сейчас вырвет, - пробормотал он, когда бутылка, наконец, оторвалась от его губ. – Отойди, забрызгаю…
Джулиет хмыкнула, но отстранилась, отпустив его шею.
- Вода правда чистая, - сказала она холодно. – Так что постарайся удержать её в себе. Нам не нужно, чтобы ты превратился в мумию. Знаю, тебе паршиво. Надеюсь, к утру станет лучше.
Джек отвернулся к стене, не удостоив её ответом. Тогда Джулиет встала и вышла. Дверь с грохотом захлопнулась за ней, но короткого лязга засова Джек не услышал.
Через некоторое время в голове действительно слегка прояснилось, и следующие час или два он лежал спокойно, притворяясь спящим и пытаясь понять, какие мотивы двигали этой странной женщиной, и частью какой игры им с Кейт и Сойером волей-неволей пришлось стать. Наконец, какое-то шестое чувство шепнуло ему: «Пора!» Джек с трудом отогнал суетливое желание поспешить – вскочить и броситься к двери. Ошибиться было нельзя. Он сел, морщась и постанывая, и медленно повернул голову, словно разминая затёкшие мышцы шеи. Но нужды в спектакле не было – камера висела объективом вниз, как дохлая ворона, наполовину вывалившаяся из гнезда, её зловещий красный глаз потух. Джек подошёл к стеклу, ожидая подвоха, но за стеклом было тихо и пусто.
Ощущение реальности начало улетучиваться, Джеку стало казаться, что он видит очередной сон. Он двигался по направлению к двери медленно, как сквозь толщу воды, гадая – откроется ли она, и что окажется по другую её сторону?..
Джек толкает дверь и отдёргивает руку, словно ожидая удара током.
«Она не откроется, не откроется, Джулиет не могла оставить её открытой…» - думает он, но ненавистная железяка распахивается на удивление легко, и за нею никого нет. Джек выходит в коридор, освещённый тусклыми аварийными лампами, горящими вполнакала и через одну.
«Открытой будет только дверь на лестницу между уровнями,» - вспоминает он, и буквально через несколько шагов видит узкую полоску света, пробивающуюся из-за неплотно прикрытой двери. Откуда свет на лестнице, ведущей на затопленный уровень? Джек прислушивается, затаив дыхание, но из-за двери не доносится ни звука. Тогда он осторожно приближается, заглядывает в щель и холодеет.
Это не дверь на лестницу, это дверь в комнату с мониторами. Неужели все это было затеяно только с целью привести его сюда? Не помня себя от гнева, Джек пинком распахивает дверь, и…
В кресле наблюдателя сидит человек – мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, крепкого телосложения, с сединой в волосах, Джек никогда не видел его раньше, и – он безнадёжно мёртв. Джеку не нужно осматривать его более тщательно, чтобы сделать такой вывод: на экранах, на консоли, на полу – везде брызги крови и серого вещества. Мужчину убили выстрелом в затылок, с небольшого расстояния. Орудие убийства лежит на полу, прямо у Джека под ногами, в расчете на то, что он войдет, увидит и возьмет его. Джек поднимает пистолет, прекрасно осознавая, что теперь для Других он в любом случае будет убийцей. Неизвестно, входило ли это в планы Джулиет изначально, или этот человек стал неожиданной помехой, но она убила его без малейших колебаний, скорее всего сразу после того, как навестила его в аквариуме.
Джек проверяет обойму – в ней не хватает одного патрона, и, каким бы это ни казалось безрассудным, в нём созревает мгновенное решение немедленно использовать ещё один. Не оставив себе ни секунды на сомнения и колебания и даже не взглянув на мониторы, Джек покидает наблюдательный пункт.
Он возвращается в аквариум. От выстрела в стекле появляется аккуратное отверстие, от которого в разные стороны разбегаются змеящиеся трещины. Джек бьёт по стеклу ногой снова, и снова, и снова – пока оно не рассыпается дождём сверкающих осколков. Он делает это не из желания прикрыть Джулиет, вовсе нет! Джек сам не может объяснить, но чувствует, что должен это сделать: для себя, для того, кто мог оказаться в аквариуме вместо него… Может быть, этот поступок и продиктован слепым и эгоистичным желанием отомстить хотя бы за часть перенесённых страданий, хотя бы неодушевлённому предмету, но сейчас это кажется ему правильным. Только после этого впервые за последние несколько дней Джек снова чувствует себя живым.

Добавлено (2007-05-21, 21:54)
---------------------------------------------
---------------------------------------------
Обойдя верхний уровень станции «Гидра», Джек обнаружил только два выхода наружу: двойная дверь, как две капли воды похожая на выход со станции «Лебедь», на одном конце коридора, и шахта-колодец с металлической лесенкой – на другом. Большая дверь отпадала, поскольку за ней была вода, и об этом Джеку напоминал синяк на скуле. Колодцем с лесенкой постоянно пользовались, грязи и ржавчины здесь практически не было. Джек поднялся наверх, к люку, времени это заняло совсем немного, глубина колодца была меньше, чем в «Лебеде». Люк был заблокирован снаружи, как и предупреждала девушка со шприцем. Вероятность того, что из бункера есть ещё какой-нибудь выход через другие помещения, была очень мала, но Джек не мог даже проверить это, поскольку ни одна из дверей, кроме двери наблюдательного пункта и выхода на лестницу между уровнями станции, не открывалась.
Можно было до бесконечности оттягивать неизбежное, но тридцать метров заполненного водой воздуховода были единственной возможной дорогой на поверхность. На лестнице было темно, не работало даже аварийное освещение. Искать вход в систему вентиляции на ощупь показалось Джеку занятием малоперспективным. В комнате с мониторами фонаря не обнаружилось, и, как бы это ни было неприятно, ему пришлось обшарить карманы мертвеца. К счастью, тот оказался человеком курящим, и Джеку удалось найти зажигалку. Это было не Бог весть что, но, по крайней мере, он смог разглядеть, где начиналась лестница, и что последние четыре или пять ступеней второго пролёта были скрыты под водой.
Джек не стал ломать голову над странностями рельефа местности над бункером. Он закрепил пистолет за поясом джинсов, потуже затянул ремень и шагнул в воду. Она оказалась невероятно холодной и пахла мазутом. Подняв огонь повыше, чтобы случайной искрой на поджечь масляное пятно, и придерживаясь за опоясывающие стены трубы, Джек продолжил спуск вниз. На площадке вода достигла груди, но, как выяснилось, когда он добрался до дверного проёма, уровень пола в затопленном зале был намного ниже – перешагнув порог, Джек ухнул в воду немного не с головой и едва успел уберечь от воды свой жалкий источник света. Нога нащупала ступени, но после второй пришлось плыть.
Искать вход в систему вентиляции ему пришлось долго: освещать себе путь, оставаясь на плаву, было невозможно, а двигаться вслепую – бессмысленнно. К счастью, на стенах зала, как и в большинстве помещений станции, было множество, труб и арматуры для светильников и прочих ныне утраченных приспособлений, за которые можно было цепляться. Джек ощупывал стены методично и не торопясь, стараясь не пропустить ни единого, даже самого малого участка, но зал был огромен, и у него появились опасения, что он просто не успеет найти выход до того, как в бункер явятся люди и обнаружат, что аквариум пуст. Джек начал уже всерьёз просчитывать свои шансы прорваться с боем, имея в активе неполную обойму и нежелание убивать даже тех людей, что без колебаний выстрелили бы в него самого, когда его пальцы наконец наткнулись на решётку отдушины, которая находилась в паре футов под поверхностью воды. Положив зажигалку на небольшой выступ в стене, Джек изучил крышку люка. К счастью, она оказалась не закреплена, и ему удалось её открыть относительно легко. Решётка ушла вниз, в непроглядную чёрную глубину под его ногами, и Джек услышал приглушённый звук от удара металла о металл.
Джек лёг на спину, стараясь дышать ровно и совершать минимум движений: ему нужно было дать отдых рукам, успокоиться и собраться с мыслями. Стоило лишь представить, что сейчас ему придётся оказаться в длинной тесной трубе, заполненной водой, Джека охватывал ужас. Он никогда не страдал клаустрофобией и вполне прилично плавал и нырял, как любой парень, выросший на побережье океана, но сейчас у него была только одна попытка. Неверное движение или ошибка с расходом воздуха – и вентиляционная шахта станет его могилой.
Тридцать метров. Может, больше, может, меньше. Готовиться, конечно, следует к худшему варианту. Джек улыбнулся, вспомнив её лукавый взгляд:» Я думала, ты из тех, у кого стакан наполовину пуст…»
- Нет, Кейт, - тихо сказал он, мельком отмечая, как странно звучит его голос, отражаясь от потолка, стен и воды. – На этот раз у нас точно нет стакана.
Тридцать метров. И тридцать секунд. Максимум – сорок. Четыре фута в секунду в проходе, который всего на пару дюймов шире его плеч. Реально. Реально. Страшно, трудно, но он сможет. Он должен, если хочет снова увидеть Кейт, услышать её голос и сказать ей о том, что он так тщательно пытался скрыть, а иногда и совсем задушить в себе. Прошло минут пять, а может и больше. Темнота вокруг оставалась по-прежнему чернильно-непроницаемой. Это было место, забывшее о том, что такое свет, и глаза, привыкнув, не могли различить в этой кромешной мгле ничего, даже слабых очертаний предметов. Зато перед внутренним взором Джека снова возникла Кейт… Он видел, как наяву, её зелёные глаза, её волосы, стянутые в озорной девчачий «хвостик», веснушки, делающие её лицо таким невыразимо милым… Простая сложность. Сложная простота.
- Кейт, я иду, - прошептал Джек, - Один… два… три…
На счёте «пять» он глубоко вдохнул и исчез под водой. Тьма беззвучно поглотила его

Флэшбэк.
«Осторожно, Джек, давай, ещё три ступеньки… И направо… Чёрт, кровь на ковёр капает, мать тебе задаст…»
Настойчивый и взволнованный стук. Дубовая дверь кабинета открывается, за ней возникает недовольный Кристиан Шепард. Впрочем, это выражение немедленно исчезает с его лица, он отступает в сторону, пропуская в кабинет сына, поддерживаемого двумя однокурсниками. Джек обеими руками прижимает к лицу полотенце, но кровь стекает с рассечённого лба, преодолевая преграду и щедро украшая пятнами футболку с эмблемой университета.
«Сажайте, - отрывисто командует Кристиан, указывая на один из стульев. - Что произошло?»
Ребята – Сэм и Эдди – мнутся и отводят глаза.
«Мы хотели ехать в больницу, мистер Шепард, - наконец, мямлит один из них. – Но Джек запретил нам…»
Кристиан аккуратно подворачивает манжеты рубашки, буравя взглядом то одного, то другого.
«Много выпили?»
«Нет, мистер Шепард, а Джек… он вообще пил только пиво…Совсем немного…»
«Однако алкоголь в крови есть у всех… Джек, убери руки!
Отец осматривает окровавленные руины, в которые превратилось лицо сына, без каких бы то ни было эмоций.
«Глаза целы – это вдохновляет. Нос сломан. На лоб придётся наложить швы, не меньше тридцати… Следи за пальцем».
Джек часто моргает – кровь заливает ему глаза, он пытается вытереть её всё тем же полотенцем и вскрикивает от боли, случайно коснувшись распухшей переносицы.
Кристиан достаёт из шкафа небольшой кожаный чемоданчик, затем вспоминает о топчущихся у двери друзьях сына.
«Ступайте вниз, на кухню. Там миссис Шепард готовит ужин. Скажите ей, что Джек кричит не оттого, что я его бью…»
Сквозь красную пелену Джек видит отца. У него в руках ножницы.
«Не дёргайся. Мне придётся испортить тебе причёску… Впрочем, это уже неважно – в ближайшую пару месяцев в смазливчиках ты числиться не будешь… Она хотя бы красивая?»
«Что?» - бормочет Джек.
«Та, из-за которой весь сыр-бор? Или ты опять подставил свою голову только для того, чтобы её проломили вместо чьей-то ещё? Джек, о чём ты думал?»
«Джек, о чём ты думал?» - это вопрос, который является непременным компонентом любого разговора с отцом. «Джек, о чём ты думал? Ты не боишься, что тебя отчислят из университета? Джек, о чём ты думал – ты же лучший студент курса, как согласуется с этим твой поступок? Джек, о чём ты думал – как посмотрят теперь на меня мои коллеги?» Сегодняшний день не исключение – все эти фразы обязательно прозвучат снова.
Джек всхлипывает – отец прижимает к его голове салфетку, пропитанную каким-то раствором, рану начинает жечь.
«Терпи, сын, - говорит Кристиан. – Ты знаешь, что у меня здесь ничего нет для обезболивания. То, что я мог бы тебе дать, поможет не больше, чем детский аспирин. Терпи, ты уже не ребёнок».
Изогнутая игла прокалывает кожу, Джек задыхается от боли, но старается не кричать.
«Боль иногда и полезна, Джек. Хоть ты и первокурсник, но наверняка тебе уже это говорили. Боль помогает человеку ощутить, что он ещё жив, и даёт возможность что-то исправить».
Один шов, другой, третий… Джеку кажется, что эта мука никогда не кончится.
«Так это всё-таки была драка из-за девушки? – с улыбкой спрашивает отец, пальцем смахивая слезу с его щеки. – Молодец, не кричишь».
«Не хочу пугать маму, - шепчет Джек.
«Знаешь, Джек… - Кристиан останавливается, давая ему небольшую передышку. – Я знаю, что затеваю этот разговор довольно поздно, ты уже не школьник, но… Девушки ценят в парнях внешность, умение красиво говорить, чувство юмора… Глядя на тебя сейчас, я могу сказать, что внуков нам с твоей мамой придётся ждать долго. Ты человек-поступок, Джек. Со своей приятной внешностью ты достаточно успешно борешься, складно нанизывать слова – не твоё, и чувство юмора хоть и не мертво, но ты редко его будишь. А женщины, большинство женщин, как ни грустно, сначала видят всё это, и лишь потом – поступки».
Джек непонимающе смотрит на отца.
«Зато, сын, если ты найдёшь то редкое исключение, ту, что сможет увидеть, разглядит тебя за твоими поступками…»
Кристиан машет рукой.
«Ладно, Джек. Забудь. Мне надо выпить. Выпьем вместе, когда закончим штопать твою физиономию. Отдохнул?.. Держись!»
-----------------------------------------------------

Just have a little patience...

-----------------------------------------------------
Джек открыл глаза и увидел где-то высоко над головой мелкую монетку лунного света. Лёгкие жгло, а в горле саднило, но спёртый, пахнущий плесенью воздух колодца казался пьяняще сладким. Он уже очень смутно помнил, как прополз по воздуховоду и, видимо, попав из горизонтальной трубы в вертикальную шахту, туда, где был воздух, потерял сознание. Придя в себя в кромешной тьме, Джек сначала подумал, что похоронен заживо, всё тело словно свела судорога, он закричал, рванулся, напуганный собственным эхом, гулко заметавшимся по лабиринту вентиляционной системы, и больно ударился плечом о металл жёлоба. Именно боль помогла Джеку все вспомнить и осознать, где он находится. Вокруг по-прежнему была ледяная вода и стены из листового металла, о стыки стальных листов он уже ободрал ладони и сбил локти. «Дальше будет легче», - успокаивал себя Джек, стараясь загнать подальше мысль о том, что повороты воздуховода могут стать слишком узкими или вертикальный подъём – слишком высоким, чтобы он смог подняться по его гладким стенкам. Такие «сюрпризы» были весьма вероятны, ведь ни одна из его неожиданных спасительниц наверняка не преодолевала сама этот путь, а подробные чертежи вентиляционных систем, скорее всего, давно канули в Лету вместе с теми, кто разрабатывал проекты станций Дхармы.
Первый подъём был достаточно лёгким, единственной неприятностью была острая кромка на повороте шахты, по которой Джек проехался животом, но на фоне общей картины на такую мелочь не стоило даже обращать внимание. Потом шёл достаточно длинный горизонтальный участок, движение по которому было почти отдыхом. Но вот второй подъём заставил Джека помучиться – он не мог дотянуться до верхнего края и не мог найти на гладкой поверхности стенки воздуховода ни одной точки опоры. Несколько раз он срывался, а когда ему всё-таки удалось допрыгнуть и подтянуться на руках, пистолет, чудом не потерявшийся раньше, выскользнул из-за пояса и брякнулся вниз. Пришлось возвращаться за ним и начинать всё сначала.
И вот, когда Джек уже сбился со счёта, отмечая вертикальные, горизонтальные и наклонные ходы шахты, его глаза наконец-то увидели свет. Последний колодец оказался трубой около четырёх футов в диаметре, зато вверх он тянулся так далеко, что круглое пятнышко выхода казалось чуть больше десятицентовика.
«Из этого колодца видно звёзды даже в полдень», - зачем-то подумал Джек, и в его памяти неожиданно и неизвестно откуда всплыла строчка из детской песенки: «Поймай звездочку, положи в карман…» Джек испугался, что снова теряет связь с реальностью, и чтобы вернуться с небес на землю, прижал руку к ноющим от пинка Джулиет ребрам и заставил себя подняться с земляного пола.
Когда-то в стенку трубы были вмурованы железные скобы, но теперь от большинства из них остались лишь отверстия в крошащемся бетоне и ржавые потёки. Уцелевшие же выглядели так, словно могли рассыпаться в пыль от малейшего прикосновения.
Джек поставил ногу на одну из нижних скоб и осторожно попытался перенести на неё часть своего веса. Она выдержала, но та скоба, за которую он при этом ухватился, издала пронзительный скрежет и, осыпав его дождём из пыли и камешков, осталась у него в руке. Джек чертыхнулся и отбросил её в чёрный квадратный зев вентиляционного хода. Эхо грохотнуло по металлическому лабиринту, и не успел он раскаяться в этом необдуманном поступке, как сверху спустился тоненький лучик света от электрического фонаря, и раздалось приглушённое:
- Эй?
Джек прижался спиной к стене и затаил дыхание.
- Эй, есть кто живой? Шепард?..
Он узнал голос «девочки со шприцем» и шагнул под луч фонарика и поднял голову.
- Наконец-то! – выдохнула она. – Держи верёвку! На скобы сильно не рассчитывай, они тебя не выдержат…
Верёвка оказалась видавшим виды размочаленным и покрытым засохшей грязью канатом, на нём примерно на расстоянии метра друг от друга были завязаны узлы, что свидетельствовало о том, что этот канат постоянно использовался в качестве лестницы. Джек подёргал верёвку, проверяя, надёжно ли она закреплена наверху. Обернуть ободранные ладони было нечем – от носового платка не осталось даже воспоминаний, а грязная мокрая майка превратилась в лохмотья, которые все равно сразу расползлись бы в руках, и когда Джек, тяжело дыша, перевалился через край колодца и растянулся на пахнущей дождём и прелой листвой земле, руки стонали и плакали. Впрочем, им вторило всё тело, умоляя о минуте отдыха.
Девчонка тем временем, не теряя ни секунды, вытянула импровизированную лестницу из колодца и присела в двух шагах от Джека, отвязывая верёвку от ствола дерева.
- Ты молодец, - сказала она, не глядя на него. – Джулиет не была уверена, что ты справишься… Разбил стекло?
- Нет, - покачал головой Джек. – Она открыла дверь. И подбросила мне пистолет.
Он поднялся с земли и начал сматывать канат, кольцами набрасывая его на плечо. Девушка метнула на него быстрый взгляд снизу вверх:
- У мониторов был Пикетт. Он жив?
Джек не ответил.
- Ты убил его?
Он подошел к ней, протягивая свёрнутую в бухту верёвку.
- Ты поверишь, если я скажу, что не делал этого?.. Скоро рассвет. Скажи мне, где мои друзья, дальше я пойду один.
- Я провожу ещё немного… - тихо сказала Алекс. – Значит, это сделала она… Всё-таки решилась… Постой, я сейчас.
Она исчезла в зарослях, но вернулась буквально через минуту. Каната в её руках уже не было.
- Идём, - коротко сказала она, указывая Джеку направление. – Постарайся идти тихо.
У его провожатой был фонарь, но она не стала его включать – ей хватало блеклого света луны. Лес в этом месте не был густым, и его пересекало множество троп, которые она, похоже, знала, как свои пять пальцев. Сначала они шли напролом через заросли – точнее, напролом шёл Джек, девушка скользила, как тень, ловко ныряя под низко склонившиеся ветви и перепрыгивая через бурелом. Потом они вышли на широкую тропу. Джеку даже показалось, что он видит на ней колеи от колёс. У Других определённо был какой-то транспорт. Он догнал Алекс и пошёл с ней рядом.
- Может, хоть в общих чертах объяснишь, что здесь происходит, и зачем ваши люди нас захватили?
Девчонка скривилась, будто раскусила что-то кислое.
- Джулиет считает, что Бен заигрался с экспериментами, которые никому не нужны, а Бен считает, что Джулиет метит на его место, чтобы самой распоряжаться экспериментами…
- Борьба за власть, - кивнул Джек. – А мы тут при чём?
- Джулиет говорила, ты, вроде бы, хирург?.. Бен захотел тебя заполучить, наверное, чтобы ты кого-нибудь резал для его опытов… А Джулиет решила его эксперименты завалить… Впрочем, это её версия, может, она и врёт… Мне здесь вообще ничего не рассказывают, только «пойди туда, сделай то…»
- А зачем им были нужны Сойер и Кейт? С ними что-то делали?
Алекс пожала плечами.
- Пока, вроде, ничего, только наблюдали… Я не знаю. Но если их взяли для экспериментов, то вряд ли собираются сделать что-то хорошее. Вашу Клер чуть на части не разрезали…
Мороз пробежал по коже Джека. Что же это за люди?
- Ты помогла Клер сбежать? Почему? Или это опять были интриги Джулиет?
- С Клер мне просто повезло, она ничего не понимала, бежать не пыталась, её и не охраняли совсем… А мне не нравится, когда людей как шахматы по доске двигают. И эксперименты их не нравятся. Вот и всё.
- Ясно…
На самом деле никакой ясности не было. Всё выглядело так, словно железная блондинка в самом деле затеяла переворот, однако, что-то тут не сходилось, и Джек никак не мог понять, что именно. Джулиет убила одного из своих, чтобы исключить его из уравнения? Теперь, если за ними будет погоня, и их поймают, его, как убийцу, растерзают на месте, а может быть, и не только его… Или она убирала возможного конкурента в борьбе за «президентское кресло», а стрелки перебила на него исключительно для подстраховки, чтобы обеспечить себе алиби?
Джеку хотелось докопаться до мотивов, понять, почему удерживаемыми в плену оказались только он, Кейт и Сойер, почему отпустили Хёрли, почему отдали Уолта, который, по словам того же Бена, был невероятно ценным для Других?... И больше всего хотелось понять, где кроется главный источник опасности, и как от него защищаться?
- Шепард! – оклик девушки вырвал его из лихорадочных раздумий. – Мы почти пришли. Вон за теми деревьями клетки для зверей. Твои друзья там.
Джек готов был рвануться туда, забыв о всякой осторожности, но девушка повисла на его локте.
- Стой! Послушай! Я туда с тобой не пойду. Там камеры… Даже если у мониторов никого нет, некоторые камеры могут вести запись. Я знаю, что за твоими друзьями Бен в последнее время наблюдал постоянно, так что их могут записывать. Когда будешь там – не говори ничего ни обо мне, ни о Джулиет. Выпусти их и приведи сюда. Я покажу вам короткий путь к своим. И поторопитесь, у нас мало времени…
Джек смотрел на неё, поражаясь и восхищаясь её силой и отвагой, которые трудно было заподозрить в девочке, находящейся в том возрасте, когда восемьдесят процентов её сверстниц мечтают гулять с капитаном школьной бейсбольной команды и стать королевой выпускного бала. Наверное, и Кейт была такой же, как она – стойкой и храброй…
- Как тебя зовут? – спросил Джек.
- Александра… Алекс.
- Ты удивительная, Алекс. Спасибо тебе.
От этих простых искренних слов на её лице расцвела улыбка – открытая и по-детски смущённая.
- Удачи тебе, Шепард.
- Джек, - тихо сказал он.

Ночь была уже на исходе, но сон не шёл к ней. Кейт думала, что уж сегодня-то, на третьи сутки плена, намахавшись за день киркой, уснёт, как только свалится на землю, но снова глубоко ошибалась. Вот уже третью ночь она вздрагивала от каждого шороха, ощущение опасности было сильным, как никогда. Ей было странно, что Сойер так спокоен – либо его инстинкт самосохранения был не таким сильным, как у неё, либо он мастерски притворялся. Второе казалось её более вероятным, однако сейчас он на самом деле спал, и Кейт была этому рада. Хорошо, что хоть кто-то из них мог отдохнуть, отключиться от происходящего, пусть и ненадолго. Кейт не могла. Она боялась, что если уснёт, то, проснувшись, окажется совсем одна - сейчас она хотя бы могла держать Сойера в поле зрения. Это, конечно, был самообман, если бы Им вздумалось их разделить, Кейт ничем не смогла бы этому помешать, но… Мысли о том, где сейчас Джек, почему он не с ними, что с ним - не давали ей покоя, и если бы сейчас пропал ещё и Сойер, положение стало бы совершенно невыносимым, а оно и так было хуже некуда. Когда Сойер отвлекал её разговорами, было немного легче, но ночью, когда Кейт оставалась наедине с ночными шорохами и страшными вопросами, становилось совсем плохо.
Что с ними собираются сделать? Что сделали с Джеком? Хотел ли рыбоглазый «Генри», теперь называвший себя Беном, отыграться на нём за своё одиночное заключение в оружейной? И… почувствовала ли бы она, если бы Джека не стало?..
И в эту минуту, словно отвечая её мыслям, из зарослей показалась высокая тёмная фигура.
Кейт словно парализовало. Секунды, в которые она верила, что видит не самого Джека, а его призрак, тянулись миллионы лет. Она хотела позвать Сойера, чтобы проверить, увидит ли он то же самое, но из пересохшего горла вырвался только мышиный писк…
Джек остановился на границе света и тени и стал всматриваться в хаотичное нагромождение строений. Клеток было несколько, и они стояли на открытом пространстве, на площадке между ними не росла трава - зоопарк работал без выходных. Он помедлил немного, пытаясь определить, есть ли здесь охрана, о которой Алекс могла не знать, пистолет перекочевал из-за пояса в его руку, и Джек мысленно выругал себя за то, что не перебрал оружие после заплыва в трубе. Оставалось уповать на то, что старая надёжная система не даст сбоев.
Но через секунду всё это уже не имело никакого значения – Джек услышал тоненький полувздох - полувскрик – ЕЁ голос, зовущий его по имени. А потом он увидел её…
Кейт сидела на полу клетки, прижав руки к груди, съёжившись, словно от холода или в ожидании удара. В её расширенных глазах смешались изумление и ужас, неверие и надежда. Волна ярости накрыла Джека с головой, если бы сейчас на его пути встал любой из тех, кто посмел сделать это с ней – превратил несгибаемую и независимую Кейт в запуганного и беззащитного зверька – наверное, он убил бы его голыми руками. Во всяком случае, впервые в жизни Джек чувствовал себя на это способным.
Оказаться у клетки было делом одного вздоха, он вцепился в решётку, словно надеясь разогнуть стальные прутья метровой толщины, и снова и снова повторял её имя.

Добавлено (2007-05-23, 18:58)
---------------------------------------------
Кейт не сразу удалось подняться – ноги не слушались её, и. сделав несколько неверных шагов, она упала к нему в объятия. Чтобы удержать её от падения, Джек просунул руки между прутьями решётки и прижал её к себе. Ушибленный бок, притиснутый к железу, противно заныл, но Джеку было всё равно.
- Господи, Джек, это и правда ты… - шептала Кейт. – Живой…
Она ощупывала его плечи, шею, гладила по щекам, будто не веря своим глазам, будто убеждая себя, что Джек ей не снится. Джек видел, как она измучена, видел тёмные полосы кровоподтёков на её руках, видел, что на ней чужая одежда…
- Кейт… - слова комом встали у него в горле. – Кейт, тебя… Тебя били?.. Что Они с тобой сделали?..
- Ничего, - всхлипнула она, но Джек почувствовал, как она задрожала, как осиновый лист.
- Кейт, все будет хорошо, всё… - он изо всех сил пытался сдержать подступающие слезы. – Я сейчас…
Кейт подняла глаза, и Джек увидел в них бесконечную веру в него, в то, что он сумеет помочь и защитить. В нём самом такой уверенности не было, но мысленно он пообещал ей и себе, что сделает всё, чтобы больше никто и никогда не посмел так с ней обращаться.
Он припал к её губам – не для того, чтобы скрепить клятву, просто не смог сдержать порыва, и Кейт ответила со всем пылом охвативших её и борющихся в ней отчаяния и надежды.
- Ба, док, да ты у нас неубиваемый, как Дункан Маклауд!
Джек вздрогнул, и Кейт отпрянула от него. Джек обернулся, его рука дёрнулась к пистолету, но тут же опустилась. Сойер стоял, опираясь на решётку так непринуждённо, словно находился не в клетке, а на веранде загородного дома.
- Никогда бы не подумал, что буду так рад тебя видеть, - ухмыльнулся он. – Ну, теперь, когда все скауты в сборе, может, ну его, этот поход - соберем игрушки и пойдём домой?
- Да, - кивнул Джек. – Пора…
Он чувствовал замешательство и неловкость, словно поцеловав Кейт, взял то, что ему не принадлежало, но Сойер на сей раз не отпустил никакого язвительного комментария, возможно, не поняв, что произошло, или просто не зная, как отреагировать…
Джек присел возле клетки Кейт, рассматривая замок.
- Док, где добыл пушку? – изумлённо выдохнул Сойер. – Разнеси замок, и дело с концом!
- Обойма и так неполная, - не оборачиваясь, ответил Джек. – На выстрелы сбегутся люди, и их будет много. В лучшем случае мы лишимся форы. Так что я лучше сначала попытаюсь открыть так.
- Джек, - Кейт коснулась его плеча. – Подожди. Начни с замка на клетке Сойера, я попробую вылезти через крышу. Там есть широкое место…
Джек поднял голову.
- Видишь, - указала Кейт. – Вон там – крайний прут от каркаса. Там просвет больше. Я думаю, у меня получится.
- Уверена? – спросил Джек.
Вместо ответа она ловко запрыгнула на бетонный барьер, а оттуда на связывающую прутья стальную ленту – пояс жёсткости. Не успели мужчины и глазом моргнуть, как Кейт юркой рыбкой проскользнула в просвет в крыше клетки.
- Если прошла голова, пройдёт и остальное, - пробормотал Джек и протянул руки, чтобы поймать Кейт, изготовившуюся к прыжку с трёхметровой высоты. – Скажи мне, какого чёрта ты не убежала раньше?!!
Кейт сверкнула глазами, выпутываясь из кольца его рук, и Джек почувствовал, что к досаде от её неблагоразумного поведения примешивается радость от возвращения прежней Кейт – упрямой и своенравной.
- Кто бы тогда стал вас подгонять, чтобы вы, ребята, шевелились? – С вызовом бросила она. – Давай уже выпустим Сойера!
- Спасибо, что вспомнила, - подал голос тот. – Дай папочке волю, и он будет распекать тебя до утра.
Джек молча подошёл ко второй клетке и, достав обломок иглы из воротника рубашки, принялся ковыряться в замочной скважине.
- Ну, здорово, - скривился Сойер. – На Рождество подарю тебе набор начинающего взломщика. А пока может просто возьмёшь булыжник и посильнее размахнёшься?
- Я нашла! – Кейт нашарила в траве камень. – Давай, я помогу!
- Тихо! – шикнул Джек, прислушиваясь. Внутри замка что-то щёлкнуло, и скоба выскочила из корпуса. Джек отбросил замок в сторону и с грохотом отодвинул засов.
Кейт хихикнула.
- Повезло, - буркнул Сойер, выходя из клетки. – Не ждите, что я начну накладывать швы и прописывать антибиотики.
- Пойдёмте отсюда скорее, - сказал Джек, оглядываясь по сторонам. – Уже светает. Скоро нас хватятся. И нашего проводника тоже. Для неё это так же опасно, как и для нас…
- Для неё? Док и здесь уже завёл подружку… Я же говорил тебе, Веснушка – леди любят врачей!
- Заткнись, Сойер, - беззлобно и уже почти машинально сказал Джек.
--------------------------------------
Алекс нетерпеливо прохаживалась по полянке, на которой Джек её оставил. Увидев троицу беглецов, она подняла с земли рюкзак и, сделав знак следовать за ней, нырнула в заросли. Джек, не говоря ни слова, ринулся следом.
- Помнишь её? – настороженно спросил Сойер у Кейт.
Кейт кивнула, но, сочтя несвоевременным рассказ о том, что видела эту девушку дважды, поспешила вдогонку за Джеком. Не желая замыкать цепочку, Сойер проломился сквозь кустарник и, обогнав Кейт, поравнялся с Алекс.
- Здесь только меня интересует, куда нас ведёт это милое создание?
- Смотри под ноги, - посоветовало «милое создание». – Тут много дырок в земле, а по джунглям очень тяжело ходить с переломанными лодыжками.
- Мы не идём на берег? – спросил Джек. – Саид на яхте, скорее всего, он ищет нас…
- Мы на маленьком островке, находящемся в полутора милях от вашего острова, - не сбавляя шага, ответила Алекс. – У вас две возможности вернуться к своим – на лодке пересечь пролив и, двигаясь вдоль берега, добраться до вашего пляжа. Но так не получится, потому что все наши сейчас на берегу, и незаметно украсть лодку мы не сможем. Остается второй путь, он дольше и труднее, но…
- Что за второй путь? – Джек передёрнулся, вспомнив предыдущее предупреждение Алекс о трудностях пути в воздуховоде.
- Сейчас увидите, - ответила она. – Мы почти пришли.
Незаметная тропка вывела их к спрятавшейся под деревьями железной будке.
- Ещё один бункер, - прошептала Кейт.
- Нет, не бункер, - сказала Алекс. – Это тоннель. Помогите открыть, дверь тяжелая.
Сойер, крякнув, распахнул обе створки ворот, и, заглянув внутрь, присвистнул.
- Тут почти метро!
Джек, стоя в нескольких метрах от входа, видел только чёрный прямоугольный зев, и при мысли, что сейчас опять придётся спускаться во тьму, под землю, начинал ощущать нехватку воздуха. Кейт подошла сзади и легонько погладила его по спине. В одну секунду Джек снова ощутил на губах вкус её поцелуя.
_ С тобой всё в порядке? – тихо спросила она. – Ты дрожишь. У тебя одежда мокрая… Где Они тебя держали?
- В бункере под водой. В пустом аквариуме. Ни о чём не спрашивали, ничего не требовали… Наручников не надевали, - Джек кивнул, указывая на её запястье. – Угощали транквилизаторами и наблюдали. Что было с вами?
- Мы таскали камни, - Кейт опустила голову. – Как рабы. Сойер дважды получил разряд из шокера, его избили… Меня водили на обед к Генри. В наручниках…
- Он что-нибудь говорил о том, зачем нас схватили?
- Нет, только…
- Так, теперь слушайте, - Алекс сбросила рюкзак. – Освещение не работает, фонарь мне удалось взять только один. Здесь в рюкзаке немного масла и тряпки для факелов и вода. Когда выйдете из тоннеля, окажетесь в центральной части большого острова. Недалеко от того места, где лежит старинный корабль. Это опасное место.
- Territoir fonce, - пробормотал Джек.
- Мы с Джеком знаем это место, - быстро сказала Кейт. – Оттуда до нашего берега сутки с небольшим. Мы найдём дорогу.
Сойер наградил Кейт странным взглядом, но промолчал.
- Что ты сказал? – тёмные глаза Алекс буквально впились в Джека. – На каком это языке?
- «Тёмная территория». На плохом французском… Это… ваши так называют это место?
- Нет, - задумчиво сказала Алекс. – От наших я такого названия не слышала. И французского я не знаю… Ладно, не теряйте времени. Обшарив остров, Они поймут, что вы ушли через тоннель и пойдут за вами. Так что… бегите быстро и будьте осторожны.
Девушка шагнула назад и исчезла в зарослях, и только тихий шорох травы под её ногами ещё пару секунд напоминал о том, что она была здесь.
- Спасибо! – запоздало крикнула Кейт ей вслед.
Оба мужчины незамедлительно отреагировали:
- Тихо!
- Тс-с!
Кейт усмехнулась, и, подняв с земли рюкзак Алекс, подала Сойеру фонарь.
- Пойдёмте, мальчики!
- Может быть, как-нибудь заблокировать дверь изнутри? – спросил Джек, остановившись у самого входа, но не решаясь шагнуть внутрь.
- Уже посмотрел – зацепиться не за что, - Сойер включил фонарь и посветил на внутреннюю сторону дверей. – Гладкие. Навалимся, док. Хотелось бы, конечно, уйти, громко хлопнув дверью, но голос разума говорит, что лучше аккуратно закрыть её за собой, как будто нас здесь не было.
Вниз вела длинная и довольно широкая лестница, с одной стороны переходящая в пандус. Фонарь отбрасывал достаточно большой круг света, поэтому драгоценное убегающее время на изготовление факелов беглецы решили не тратить, но пару коротких жердей, выломанных Сойером, Джек взял с собой.
- Если на нас из темноты выскочит бешеная крыса, док сумеет разделаться с ней, - прокомментировал Сойер.
- Знаю, что ты голоден, но не думал, что настолько, - без улыбки парировал Джек.
Кейт зябко поёжилась.
- Ничего смешного, здесь действительно могут быть крысы. Приятного в этом мало…
Лестница была длинной и сплошной, без площадок. Шаги отдавались в темноте жутковато-гулким эхом, и Джеку казалось, что стены начинают сдвигаться и потолок опускается. Ещё немного, и он снова очнётся в аквариуме или могиле воздуховода, всё окажется сном, бредом…
Сильные пальцы сдавили его руку чуть выше локтя.
- Джек?
- Что? – он растерянно взглянул на Сойера, второй раз за время их знакомства назвавшего его по имени.
- Ничего, - Сойер поднял руки, световое пятно от фонаря заметалось по стенам. – Просто мне показалось, что ты падаешь. Я подумал, что плохая идея – нырять вниз головой с тридцати ступеней. Но если ты считаешь иначе…
- Спасибо, - Джек отер со лба бисеринки пота. – Я действительно немного… равновесие потерял.
«Усталость и наркотики», - сказал он себе. – «В твоём возрасте поздновато обзаводиться фобиями». Опасаясь нового приступа слабости, Джек преодолел остаток спуска почти вприпрыжку.
Сам тоннель отличался от коридоров дхармовских станций разве что шириной и высотой потолка – очевидно для того, чтобы между островами можно было перемещать и достаточно крупногабаритные грузы. Он не был идеально прямым, что, разумеется, было обусловлено качеством пород, образующих океанское дно.
- Такими деньгами ворочали, страшно представить, - проворчал Сойер. – А архитектора наняли без фантазии.
- Ускоряемся, - сказал Джек. – Нельзя, чтобы нас застали здесь. Спрятаться тут негде. Если Они включат свет, мы будем мишенями в тире.
- Та девушка сказала…
- Кейт, она сама призналась, что многого не знает. Лучше быть готовым к неожиданным сюрпризам.
- Умеешь вдохновить, - вздохнул Сойер. – Какой там мировой рекорд в беге на полторы мили?..
Бетонный пол под ногами временами сменялся рифлёными металлическими листами, и тогда чёрное чрево тоннеля наполнялось ужасающим грохотом, стократ усиленным эхом. К моменту, когда беглецы достигли лестницы, силы были уже на исходе, и каждому из них казалось, что после падения подняться на ноги уже не удастся. Повезло ещё, что лестница оказалась не такой длинной, как на входе.
Когда распахнулись двери, и они вывалились на свет божий, солнце уже поднялось над вершинами деревьев. Весь мир выглядел совсем иначе. Глядя на мужчин, едва державшихся на ногах, и представляя, как сейчас ужасно выглядит сама, Кейт подумала, что они все трое похожи на трёх грешников, чудом вырвавшихся из ада и не верящих своему нечаянному счастью. И Джек, и Сойер – измученные, дрожащие от усталости, голодные и грязные – улыбались ей, и когда Кейт достала из рюкзака Алекс бутылку с водой и протянула им, оба в унисон сказали: «Ты первая».
----------------------------------

Just have a little patience...

----------------------------------
Кейт неслась через джунгли, подстёгиваемая ужасом, под ногами хрустели сухие сучья, ветки били её по лицу, не было времени, чтобы подумать о том, что каждый шаг может привести в действие хитроумную ловушку или о том, что в незнакомых местах вообще опасно передвигаться с такой скоростью. То, что позади гнуло и ломало деревья, казалось сейчас страшнее любой расщелины или норы дикого зверя. И даже страшнее Других с ружьями.
Ещё пять минут назад они втроём шли по лесу быстрым шагом, стараясь оставлять как можно меньше следов и отыскивая место, где можно было бы спрятаться на некоторое время, и вдруг над их головами встревоженно закричала какая-то птица, а потом раздался ТОТ САМЫЙ звук – шум, похожий одновременно на механический лязг, стрёкот, гул и утробное рычание… Когда затрещали вырываемые с корнем деревья, она увидела панику в глазах обоих мужчин, и ещё через секунду земля горела под её ногами, и только каким-то краем сознания она отмечала, что Джек и Сойер, не сговариваясь, бегут чуть позади, отпуская её вперед. Прикрывая её спину.
А шум приближался, кровь леденела в жилах, и сознание сжалось до крохотной точки, в которой пульсом билось только одно: «Бежать!» Пока не хлестнул по обнажённым нервам полный ужаса и боли крик. Крик Джека.
Кейт рухнула на землю и перекатилась, чтобы укрыться под гигантскими листьями неизвестного кустарника. Инстинкт самосохранения приказывал замереть, затаить дыхание, стать невидимкой. Как тогда, в первый день после крушения самолёта. Но тогда она ещё не знала, на что ОНО – это существо, эта тварь, может сделать с человеком. До пилота… И она почти не знала Джека тогда…
- Сейчас, Джек, я сейчас… я иду… - всхлипнула Кейт и попыталась подняться. В эту секунду в кусты вломился Сойер. Он рухнул рядом с ней, задыхаясь и кашляя.
- Плохое укрытие, я сразу тебя увидел…
- Что с тобой? – с тревогой спросила Кейт.
- Ничего, только запыхался и душа в пятках до сих пор… А вот доку, похоже, конец…
- Ты видел?!
Сойер покачал головой, на мгновение встретившись с нею взглядом, потом опустил глаза, уставившись на свои сцепленные руки. Кейт видела, как дрожат его пальцы.
- Нет, только слышал. Ты думаешь, он так закричал, увидев ёжика? По-моему, человек так кричит, когда его разрывают на части… - голос Сойера звучал глухо и потерянно.
Кейт содрогнулась, вспомнив обезображенное тело пилота, застрявшее на дереве. Её взгляд невольно метнулся вверх, туда, где сквозь буйное переплетение лиан и ветвей почти не было видно неба. Внезапно она поняла, что гул, лязг и треск деревьев стихли и теперь их окружали обычные лесные звуки: шепот ветра, шорох листвы и голоса птиц, переключившихся с панических криков на обсуждение обычных птичьих забот. Кейт выпрямилась и огляделась. Охваченные страхом, они с Сойером, разумеется, не думали о том, что за ними остаётся след, который для опытного охотника будет широкой автострадой, ведущей к ним. Зато теперь она знала, куда идти. Лишь бы было к кому идти…
- Я думаю, отговаривать тебя бесполезно,- Сойер с трудом поднялся с земли. – А вот док попытался бы. Он был упрямый. Парню почему-то очень хотелось, чтобы ты уцелела. Но кто он такой, чтобы ты поступала так, как он хочет?
- Когда я найду его, мы это обсудим, - Кейт отвернулась и быстрым шагом направилась по собственному следу. Она знала, что Сойер во многом прав, но не могла поступить иначе. Ещё она знала, что он пойдёт за ней, несмотря на то, что считает, что искать уже некого, и забыв об усталости, голоде и боли. Вот это и объединяло таких разных мужчин – они оба без колебаний отдали бы свои жизни за неё. Только Сойер лучше знает, что собой представляет Кейт Остин, а у Джека, возможно, и не будет уже возможности узнать, что она не стоит его жизни.
- Ты забыла сказать, что Джек-то уж точно пошёл бы искать меня, - Сойер обогнал её и придержал ветку, чтобы та не хлестнула её. А я скажу тебе, что он за тобой шёл бы гораздо быстрее.
- Я боюсь пропустить место, где… он отстал.
- Почему-то мне кажется, Веснушка, что это место будет трудно проскочить…
Усмешка у Сойера вышла невесёлая.

Некоторое время Сойер и Кейт шли в напряжённом молчании, внимательно осматривая каждую сломанную ветку и помятый куст, прислушиваясь к каждому шороху.
Перейдя русло пересохшего ручья, они преодолели небольшой подъем и… очутились на прогалине, которой несколько минут назад не существовало. Казалось, здесь пронёсся ураган: несколько деревьев были выдернуты с корнем, из вспаханной земли, словно клыки, торчали обломанные пеньки. Кейт присела, рассматривая взрытый участок дёрна.
- Пришли, - выдохнул Сойер. – Ты боялась пропустить… Только посмотри – что за чёртова тварь играла здесь с доком в кошки-мышки?..
- Оно тащило его по земле, видишь? – в голосе Кейт зазвенело отчаяние. – Он цеплялся за ветки, сопротивлялся, пытался вырваться! Когда мы ходили к «Черной скале» за динамитом, такая же тварь схватила Локка и пыталась уволочь его в нору. Джек тогда спас его… И мы могли бы помочь, если бы вернулись сразу!
Кейт отвернулась, чтобы Сойер не увидел, как близка она к тому, чтобы потерять контроль над собой, как близка к тому, чтобы упасть на землю прямо здесь, где это страшное НЕЧТО сбило Джека с ног, и кричать, кричать, проклиная этот остров, судьбу и самое себя, свою обречённость вечно бежать, оставляя за собой искалеченные и отнятые жизни дорогих ей людей.
Она шла по следу, надеясь увидеть Джека и боясь его увидеть. Вот здесь он, похоже, пытался ухватиться за торчащий из-под земли корень, а вот здесь… у Кейт потемнело в глазах. Она остановилась у поваленного дерева. Обломанные острые сучья торчали в разные стороны, как иглы дикобраза. На них была кровь. На них, на гладком, лишённом коры стволе, на земле…
- Сойер… - дрожащим голосом позвала Кейт. – Сойер, ты видишь?..
Она вдруг почувствовала, что не может дышать. Руки Сойера подхватили её, не давая упасть, он шептал ей что-то на ухо, кажется: «Тихо, Кейт, все хорошо, все будет хорошо…» Те же слова. Но голос не тот… И глаза, которые она увидит, если поднимет голову, не будут карими…
- Сойер, ты видишь, досюда оно тащило его, а он сопротивлялся! А потом… Потом… - она боролась с подступающими рыданиями, но поражение казалось неминуемым.
- А потом эта тварь хрястнула дока об дерево, и он перестал сопротивляться, - пробормотал Сойер. – Чёрт… Пойдём по следу дальше, Веснушка?..
- Мы пройдём ровно пятнадцать футов, - всхлипнула Кейт. – Посмотри – след обрывается. Мы потеряли… Господи, как же теперь?..
Она плакала уже не сдерживаясь, Сойер чувствовал, как бьётся её сердце, как намокает на груди его рубашка. Её пальцы мёртвой хваткой вцепились в его плечи, словно Кейт пыталась передать ему часть своей боли и отчаяния. А Сойер и так отдал бы всё самое ценное, что когда-либо было в его никчемной жизни, чтобы она никогда больше не плакала ТАК. И столько же – за то, чтобы поменяться с Джеком местами. Что было бы с Кейт тогда? Наверное, она плакала бы и вполовину не так сильно… Но он ничего не мог изменить и почти ничего не мог сделать, чтобы утешить её.
- Мы найдём его, Кейт, найдём, - безнадёжно повторял Сойер, даже не надеясь, что она услышит его слова. Но Кейт услышала. Она с трудом заставила себя разжать руки и взглянуть на Сойера.
- Прости, - её голос звучал еле слышно, но решимость в нем была железной. – Я не имею права просить тебя об этом. Ты можешь уйти. А я… понимаешь, я должна его найти. Живым или мёртвым…
- Живём вместе, поодиночке умираем – так ведь он… - Сойер вовремя понял, что собирается сказать о Джеке в прошедшем времени, и чуть не прикусил язык. – …говорит? Я останусь с тобой. Вдвоём найдём быстрее. Кроме того – без тебя я вряд ли отыщу дорогу к своим. Ты же была здесь с Джеком, не со мной…
Они тщательно осмотрели поляну, стараясь не упустить из вида даже самой мелкой детали, что могла бы стать следом, но единственной находкой стал пистолет, полузакопанный у кровавого дерева.
- Почему он не стрелял? – спросил Сойер, щелкнув обоймой. Он не особенно ждал ответа, поскольку он был ясен, просто ему хотелось разрушить мертвое, давящее молчание, повисшее между ними.
- Просто не успел, - безжизненно отозвалась Кейт. – Если бы выстрелил – не промахнулся бы. Я видела, как он стреляет. Только… Я думаю, что в эту дымовую тварь стрелять бесполезно…
Тем не менее, теперь они с Кейт были не совсем безоружны, и Сойер почувствовал себя немного увереннее. Совсем немного, но все-таки… Пусть монстра, сожравшего Джека, пристрелить нельзя, но друзьям – Другим дорого обойдётся новая попытка их захватить. Только от взгляда на Кейт сжималось сердце. Казалось – появись сейчас на горизонте их преследователи – она бросится им навстречу, умоляя помочь найти Джека. А док, скорее всего, мёртв или изломан настолько, что умрёт через пару дней, ведь у них нет запасного врача…
Они прочёсывали джунгли, описывая увеличивающиеся круги вокруг взрытой прогалины, заглядывая под каждый куст, даже под такой, где трудно было бы укрыться ребёнку вроде Уолта, не говоря уже о взрослом мужчине. У Кейт в самой глубине души все ещё жива была искорка надежды на то, что Джеку удалось спастись. Она твёрдо сказала себе, что поверит в его смерть только тогда, когда собственными глазами увидит его тело, только когда сама опустит его в землю…
Начался ливень, как всегда внезапно, будто в небесах разом открыли все краны, сквозь непроницаемую водяную стену невозможно было ничего увидеть даже на расстоянии двух шагов. Почва под ногами раскисла в считанные минуты, русло ручья стало наполняться водой прямо на глазах. Кейт упрямо продолжала идти, спотыкаясь и поскальзываясь в грязи, несколько раз она падала, но поднималась прежде, чем Сойер успевал придти ей на помощь. Он брёл за Кейт, уже не глядя по сторонам, сосредоточившись только на том, чтобы не потерять её из виду – стоило ей чуть отойти в сторону, и её силуэт превращался в блеклое размытое пятно в пелене дождя. Кейт проклинала ливень за то, что он смывал все следы, Сойер проклинал дождь за грязь под ногами, мокрую одежду и отсутствие видимости, но именно льющаяся с небес вода помогла им найти Джека.

Добавлено (2007-05-25, 16:49)
---------------------------------------------
Поскользнувшись на размокшем склоне, Сойер не удержался на ногах и скатился прямо в ручей. Он и так был мокрым насквозь, так что ванна после душа мало что меняла, но на дне «ванны» были камни, а вместо мыла была грязная жижа. Чертыхаясь, Сойер встал на колени и зачерпнул воды, чтобы смыть грязь с лица, и вдруг заметил, что помимо мутности, вода имеет розоватый оттенок.
- Кейт! – закричал он. – Вверх по течению!
- Что?!! – испуганно откликнулась она. – Ты что-то нашёл?
- В воде кровь…
Кейт показалась на склоне, махнула ему, и, не оглядываясь, устремилась вдоль ручья. Сойер не стал подниматься наверх, решив идти прямо по руслу. Стена дождя тем временем, стала более прозрачной. Буквально через три десятка шагов Кейт увидела, что ручей закладывает поворот, огибающий каменное нагромождение.
Тело Джека застряло там, среди камней, наполовину погрузившись в воду. Было что-то невыносимо неправильное в том, как он лежал – лицом вниз, неестественно вывернув руку – словно не живой человек, а сломанная игрушка, брошенная жестоким ребёнком. Вода вокруг него окрашивалась алым.
- Нет-нет-нет – пожалуйста – нет, - бессознательно повторяла Кейт, почти срываясь на стон. Не отрывая взгляда от Джека, словно снова боясь, что он растворится в воздухе, Кейт рванулась к нему, но её ноги скользили и увязали в грязи, и Сойер, подоспевший на её крик, подбежал к Джеку первым.
С трудом отвалив один из камней, он осторожно перевернул безжизненное тело на спину. Кейт ахнула и упала на колени рядом с ними.
- Он дышит, Кейт! – прошептал Сойер.
Она и сама видела вздувавшиеся на разбитых губах Джека кровавые пузырьки. И разорванное ухо, и страшную кровоточащую рану над ним, и рассечённую бровь…
- Эта рана не опасна, - быстро сказал Сойер, поймав её взгляд. – Выглядит плохо, но раны на голове всегда так… кровь льёт ручьём, а на самом деле – царапина…
Кейт не ответила, просто не смогла произнести ни слова. Вся правая сторона тела Джека выглядела так, будто его проволокли по крупной тёрке, рука была вывихнута из плечевого сустава, пальцы на правой кисти торчали в разные стороны под невообразимыми углами, как переломанные карандаши. Рубашка побурела от крови, и наклонившись, она увидела, что в боку Джека над поясом джинсов, застрял острый, словно обломок копья, штырь – «подарок» кровавого дерева. Кейт ощутила холод разверзающейся под ногами пропасти. Они слишком рано расслабились, слишком рано почувствовали себя свободными. А это проклятое место не прощает беспечности – не выбравшись из одной беды, они попали в другую, и единственный человек, который обычно бросался на помощь и реально мог хоть что-то сделать в подобной ситуации, сам нуждается в помощи. И оказать её некому…
- Ноги, - сипло произнёс Сойер. – Посмотри на его ноги…
Кровь, окрашивающая воду ручья, текла из огромной рваной раны – правая нога Джека была вспорота с внутренней стороны почти по всей длине. Неизвестно, чем была нанесена эта рана – клыками, когтями или острым камнем – выглядела она ужасающе. В тумане надвигающейся тошноты и головокружения, мысль, возникшая у Кейт в голове, была чёткой и ясной. – «Он умрёт. Истечёт кровью. Мы ничем не сможем помочь».
- Надо вытащить его из воды. И побыстрей, – голос, отдающий приказы, был твёрдым и уверенным – голос человека, который знал, что делать. Как Джек. Только Кейт с удивлением обнаружила, что голос этот был её собственным. – Ну же, Сойер! Очнись!
Вдвоём им кое-как удалось перенести Джека на ровное и относительно чистое место на берегу ручья. Он не очнулся и даже не застонал от боли, когда Сойер, поднимая его, неловко взялся за вывихнутую руку.
- Сядь. Приподними его голову немного. Держи, - командовала Кейт, вытряхивая на землю содержимое рюкзака. Сойер повиновался беспрекословно, если бы у Кейт было на это время, она бы удивлённо отметила, что никогда не видела его таким растерянным и подавленным. Но времени было в обрез. Равно как и материалов для перевязки. Тряпок, припасённых для факелов, было мало, и чистота их была весьма сомнительной, но Кейт рассудила, что в данный момент первоочередная задача – остановить кровотечение. Собравшись с духом, она осмотрела рану на ноге Джека более тщательно – глубже всего было разорвано бедро, от колена и ниже повреждения были поверхностными, но это было слабым утешением. Очевидно, оказался поврежденным достаточно крупный кровеносный сосуд, и кровь текла сильно, моментально пропитывая импровизированные бинты. Поколебавшись, Кейт расстегнула на Джеке ремень.
- Что ты делаешь? – спросил Сойер.
- А на что похоже? – огрызнулась она, вытягивая ремень из петель. – Собираюсь трахнуть его, пока в нём осталось хоть немного крови!.. Давай без глупых вопросов. Нужно перетянуть ногу. Твой ремень мне тоже понадобится. Снимай!
- Ладно, не горячись, вопрос действительно был идиотский, - вздохнул Сойер, выполняя распоряжение. – Просто я… Ты говорила, до нашего берега около суток хода? Он ранен тяжело и идти не сможет, нам придётся его нести. Значит, получится намного дольше. Думаешь… он выдержит?..
- Не знаю, - ответила Кейт, не поднимая глаз. – А у тебя какие соображения?
Сойер молчал.
- Я думаю, что нам нужно убраться отсюда как можно скорее, уйти подальше от тоннеля. Возьмём курс на побережье, постараемся найти безопасное место для отдыха. А там… будет видно.
Сойер собрался было возразить, но в этот момент Кейт резко затянула ремень на истерзанной ноге, Джек захрипел и с неожиданной силой рванулся из его рук. Сойер обхватил Джека за плечи, пытаясь удержать. Кейт отпрянула, увидев его глаза – тёмные и совершенно безумные. Его руки, сведённые судорогой, заскребли по земле, Кейт и Сойер услышали, как хрустят сломанные пальцы.
- Джек! – Кейт склонилась над ним, чувствуя, что он не понимает, где находится, что он не видит её, что он всё ещё во власти ужасной твари, схватившей и терзавшей его. – Джек, милый, успокойся! Всё хорошо, всё будет хорошо, Джек! Посмотри на меня! Это я, Кейт!
Она ласково коснулась его щеки, взгляд Джека сфокусировался на ей и слегка прояснился, но тут же снова беспокойно заметался в поисках опасности.
- Кейт… ОНО…
- Тихо, Джек, не волнуйся! Оно ушло, его нет! Лежи спокойно, ты…
- Ты в порядке?..
- Я?.. Боже мой, Джек… - Кейт не знала, плакать ей или смеяться – он лежал перед ней весь в крови, избитый и израненный, и спрашивал, в порядке ли она!
Увидев её вымученную улыбку и мокрые глаза, Джек дёрнулся, пытаясь сесть, и тут всё его тело пронзила боль. Он помнил сокрушительный захват железного НЕЧТО, помнил треск, который кажется стократ ужаснее, когда понимаешь, что ломаются твои собственные рёбра, помнил сильный удар… Джек зажмурился, подавляя рвущийся из груди стон, боль впивалась в него, жгла и высасывала последние силы.
Он постарался дышать ровно и представил себе боль как десяток хирургических зажимов, защемивших кожу. С закрытыми глазами он видел себя чёрным силуэтом с багровыми сгустками боли – грудь, рука, правый бок, бедро… Повреждений было больше, чем он надеялся. Чуть повернув голову, Джек увидел и силуэт Кейт. Тоже боль – но отсвет был оранжевым, и Джек понял, что боль не физическая. Он чувствовал Сойера у себя за спиной – в нём боли не было, была скорее тревога и, может быть, страх – его отблески были лиловыми. Обратившись к себе, Джек попытался поочерёдно снять воображаемые зажимы и пригасить багровые вспышки боли. Совсем снимать боль он не умел, но немного ослабить её ему обычно удавалось. Джек неоднократно жалел, что мог проделывать это только с собой, с пациентами он мог только увидеть боль, хотя это тоже очень помогало ему в работе. Один зажим, второй…
- Джек! Джек! – Кейт хлопала его по щекам, приводя в чувство.
- Не надо… я тебя слышу… - прошептал он и медленно открыл глаза. – Ты не ответила мне. Сойер, она в порядке?..
- Да, док, может, пара царапин, - ответил Сойер. – Колючки, камушки.
- Ты?..
- Бодр и весел.
- Не поможешь мне сесть? Пожалуйста.
- Джек, это плохая идея… - начала Кейт, но он упрямо сдвинул брови и оттолкнулся здоровой рукой от земли. Сойер поддержал его, и Джеку удалось сесть более или менее прямо. Кейт видела, как ему больно – его лицо побледнело, как бумага, а на лбу выступила испарина.
- Сотрясение мозга, - пробормотал Джек. – Хорошо эта штука меня обработала…
- Как ОНО выглядело? – спросил Сойер.
Джек поморщился, ощупывая левой рукой рёбра с правой стороны.
- Здесь сломаны по меньшей мере три… - он помедлил, словно не желая вспоминать. - Оно появилось из-под земли, как тогда, с Локом. Я видел только дым и вспышки, потом меня зажало, будто тисками, потащило, ударило, вот и все впечатления… Чёрт, вот этого ещё не хватало!
Джек приподнял рубашку, чтобы рассмотреть торчащий в боку обломок.
- Вот б…ство, - без выражения произнёс он. Кейт вздрогнула. Никогда она не слышала из уст Джека подобных слов. Даже когда он сорвался на Лока после смерти Буна, самым крепким выражением, брошенным в лицо Джону, было «сукин сын». Значит, дело действительно было швах.
- Так плохо? – еле слышно спросила она.
- Ох, извини, - он даже сумел улыбнуться ей. – Нет, не то чтобы плохо. Я, конечно, насквозь не вижу, но обломок, похоже, прошёл по касательной, проткнув только наружную косую мышцу живота. Дренаж и антисептическая обработка… Но здесь… воспаление быстро перейдёт на брюшину, и … Есть хотя бы тряпка?..
Сойер показал Джеку последний кусок ткани из рюкзака Алекс.
- Я могу оторвать рукава от моей рубашки, - нерешительно предложил он. – Правда, они мокрые и довольно замызганные, но больше…
- Спасибо… не надо, пока хватит и этого. Может, позже понадобится ещё. Вытащишь обломок?
- Я? – опешил Сойер.
- Я не смогу сам. И… ведь это легче, чем вытаскивать пулю без скальпеля и пинцета. Когда я скажу, просто плавно потянешь. Кейт зажмёт рану. Кейт?
- Да, - приглушённо отозвалась та. – Я сделаю.
Джек перенёс процедуру без единого звука, только на его шее вздулись вены, и потекла кровь из прокушенной губы. Тряпка, свёрнутая Кейт в тугой тампон, намокала слишком быстро.
- Джек! Много крови! – вскрикнула Кейт, зажимая рану и чувствуя, как горячая липкая жидкость просачивается между пальцами.
- Ничего, всё нормально, - выдохнул Джек сквозь стиснутые зубы.
- Ты и так теряешь слишком много!
- Прижми тампон ремнём… Сойер?..
Сойер встал и отошёл чуть в сторону, внимательно вглядываясь куда-то в джунгли, и Кейт пришлось самой помогать Джеку сесть снова. Чтобы перекинуть ремень через его спину, Кейт обхватила его грудь. Это были практически объятия, и Кейт почему-то вспомнился день, когда они с Джеком попали в ловушку Руссо. Тогда она обхватила его почти так же и тоже чувствовала его дыхание на своей щеке. Только тогда он смущённо смеялся и поддразнивал её, а сейчас с трудом мог говорить.
- Сойер… Они идут?..
- Нет, показалось. Но нам лучше поторопиться. Я не думаю, что они так быстро на нас плюнули…
- Нам нужно что-то придумать, ты не сможешь идти, - оторвав лоскут от подола своей блузки, Кейт попыталась осторожно промокнуть кровь, текущую по виску и шее Джека. Он остановил её руку и посмотрел ей в глаза.
Джек не знал, что сказать Кейт. Поблагодарить?.. Попросить прощения за всё, что он сделал неправильно?… Признаться, что не мыслит теперь себя без неё?.. Ему хотелось сказать так много, но он не мог. Она поняла бы, что он прощается с ней.
Его ладонь лежала на её запястье. Джек смотрел на неё так… Кейт не знала, не понимала, не могла прочесть. Джек никогда не говорил ей ласковых слов, а сейчас столько всего было в его глазах незнакомого, что она потерялась.
- Кейт, - наконец сказал он непривычно мягко. – Я хочу попросить…
- Да, да, - торопливо согласилась она. – Всё, что скажешь.
- Оставь нас с Сойером наедине на пару минут…
- Зачем? – насторожилась Кейт. – Что за секреты?
Джек отвел взгляд.
- Мне кажется… Я чувствую себя немного… В общем, мне нужно узнать, насколько сильно пострадали почки, и… есть только один способ…
- Короче, доку нужно пописать, Веснушка, - перебил Сойер. – Так что дуй в джунгли и не огладывайся. Наш Джек стеснительный мальчик. Так ведь?
Джек кивнул, порозовевшая Кейт смущённо фыркнула и, демонстративно резко развернувшись, отправилась прочь. Сойер подождал, наблюдая, как Джек провожает её взглядом, и когда Кейт скрылась из виду, присел на корточки рядом с ним.
- Так что ты мне хочешь сказать такого, чего не стоит слышать ей?
Джек немного помолчал, рассеянно глядя туда, где исчезла Кейт, словно собирался с мыслями, но когда ответил, голос его был твёрдым, а взгляд ясным.
- Сойер, ты помнишь пристава, которого мы с тобой убили?
Сойер смешался, но все-таки нашёл в себе мужество взглянуть на Джека открыто.
- Да.
- Тогда, я думаю, ты понимаешь, о чём я собираюсь тебя попросить?…

Just have a little patience...

Добавлено (2007-05-26, 17:54)
---------------------------------------------
флэшбэк
Человек не помнит первые три года жизни – это время, окутанное тьмой и снами. Поэтому Джек не знает, насколько истинно то, что он слышит, видит и ощущает.
Ему трудно дышать, словно на груди лежит бетонная плита. Джек ещё не знает, ни что такое бетон, ни что такое пневмония. Он знает, что есть мама и папа, есть молоко, которое он не любит, и есть сдобное печенье, которое он обожает, но папа не разрешает есть его помногу. Ещё есть плюшевый щенок, мультфильм про смешного мышонка и ещё несколько приятных и не очень детских пустячков. Вот и весь его мир. Но сейчас и этот маленький мир сжимается вокруг него в липкий удушливый кокон. Джек слышит, что мама плачет, а папа раздражённо выговаривает ей что-то и отсылает прочь. Он не хочет, чтобы мама уходила и пытается захныкать. Не получается. Джек чувствует во рту тоненькую трубочку термометра.
«Не кусать», - строго говорит папа. Когда папа велит что-то – надо слушаться, и Джек замирает.
«Господи, уже почти сорок, - шепчет отец. – Что же ты, мальчик?..»
Сознание Джека то возвращается, то ускользает. Он чувствует, что папа берёт его на руки – он так редко это делает! – и ходит с ним по комнате круг за кругом.
«Что же это ты, сынок, - голос отца непривычно мягок. – Подводишь меня… Обычно это лекарство помогает…»
Джек чувствует себя виноватым, ему хочется сказать «Прости, папа», но ничего не выходит. Голова тяжелеет, глаза слипаются.
«Не спи, Джек, - говорит папа. – Не засыпай, только не сейчас!»
«Я уста-ал», - тянет Джек.
«Я знаю, я знаю, маленький. Но сейчас нельзя спать, потерпи немножко! Давай споём песенку, давай, вместе со мной – «Поймай звездочку, положи в карман…»
Джек хнычет.
«Не любишь эту песенку? Правильно – девчачья песенка… Не спи, Джек! Расскажи мне стишок. Тот, что вы с мамой недавно учили. Хороший стишок, длинный. Расскажи мне».
«вот дом, который построил Джек…» - послушно бормочет больной ребёнок. Синица, корова, мешок с пшеницей и седая строгая старушка путаются у него в голове, толкаясь и споря за первенство, и будучи не в силах сладить с этим бедламом, Джек снова проваливается в небытие.
Отец безжалостно трясёт его.
«Не спи, Джек! Смотри на меня! Если сейчас уснёшь – можешь не проснуться, а ты нужен папе…»
«Прости», - шепчет Джек.
«Ничего, сынок, ничего. Давай, посчитаем, папа сейчас научит. У тебя на руке пять пальцев. Когда тебе страшно или больно – считай до пяти и сжимай кулак. Страх сам тебя испугается. Давай, сын, повторяй: один, два…»
«Два…»
«Молодец, Джек! Три, четыре…»
Он не помнит таким отца. Почти не помнит. Папа всегда очень строгий. А сейчас его голос дрожит.
«Прости, папа…»
Отец крепче прижимает его к себе.
«Я люблю тебя, сынок… Нет вещи, которой я бы тебе не простил. Не смей только умирать раньше меня. Не засыпай, Джек, давай считать дальше».
А отцеубийство простишь?...
Он сам себе не простит.
«Прости, папа…»
----------------------------------------------

Just have a little patience...

Кейт бежала так, что ей казалось, что ещё немного, и она догонит опускающееся к горизонту солнце. Попутно ей приходилось отмечать для себя ориентиры для обратного пути, она знала, что возвращаться придётся практически в темноте, поэтому примятая трава и сломанные веточки не помогли бы ей найти дорогу. Когда шум океана стал совсем близким, Кейт замедлила шаг, присматриваясь и прислушиваясь.
Подозрительный шорох заставил её присесть и затаить дыхание. Там был человек, который даже не пытался спрятаться. Треск приближался, Кейт сняла пистолет с предохранителя, яркий свет заходящего солнца ослепил её, она прищурилась, прицеливаясь, человек, показавшийся из кустов, испуганно вскрикнул и выронил охапку листвы, и Кейт запоздало поняла, что чуть не пристрелила Сун.

Just have a little patience...